СОЛНЦЕ
В предместье, где висит на окнах ставней ряд,
Прикрыв таинственно-заманчивый разврат,
Лишь солнце высыплет безжалостные стрелы
На крыши города, поля, на колос зрелый
Бреду, свободу дав причудливым мечтам,
И рифмы стройные срываю здесь и там;
То, как скользящею ногой на мостовую,
Наткнувшись на слова, сложу строфу иную.
О, свет питательный, ты гонишь прочь хлороз,
Ты рифмы пышные растишь, как купы роз,
Ты испарить спешишь тоску в просторы свода,
Наполнить головы и ульи соком меда;
Ты молодишь калек разбитых, без конца
Сердца их радуя, как девушек сердца;
Все нивы пышные тобой, о Солнце, зреют,
Твои лучи в сердцах бессмертных всходы греют.
Ты, Солнце, как поэт, нисходишь в города,
Чтоб вещи низкие очистить навсегда;
Бесшумно ты себе везде найдешь дорогу -
К больнице сумрачной и к царскому чертогу!
В заботах каждого дня
Живу,- а душа под спудом
Каким-то пламенным чудом
Живет помимо меня.
И часто, спеша к трамваю
Иль над книгой лицо склоня,
Вдруг слышу ропот огня -
И глаза закрываю.
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко....
Догорает мой светильник.
Всё стучит, стучит будильник,
Отбивая дробь минут;
Точно капли упадают
В бездну вечности - и тают,-
И опять, опять живут!
Ночь морозна. Небо звездно,
Из него мерцает грозно
Вечность мудрая сама.
Сад в снегу, беседка тоже,
И горит в алмазной дрожи
Темных елок бахрома...
Прошедший день затих и опустел,
Готовясь к плену молчаливой ночи,
Он гаснет эхом недопетых строчек
Вечерних песен между темных стен.
Он начинался, чтоб зажечь сердца
Своим сияньем вдохновенно зыбким,
И мир встречал его открытою улыбкой
К восходу солнца обращенного лица.
Сквозь облака, летя с небес к земле,
Свою судьбу ее судьбе вверяя,
То находя, то что-то вдруг теряя,
Он прорывался в предрассветной мгле.
Он жил и пел бездумно и всерьез,
Перемежая холод с пылким зноем,
Святую осень с грешною весною,
Смешное небо с небом, полным слез.
Но видя, что года берут права,
Стал одного бояться - ночи темной -
И в сумерках сомнений неуемных
Закатных песен высветил слова.
Прошедший день - вечерняя пора,
Но тот закат мне сердце не тревожит -
Не ночь конец тревогам всем положит,
А света непрерывная игра.
Стою в раздумье над прошедшим днем,
Как в ожиданьи радости неспетой,
Как будто луч грядущего рассвета
Меня коснулся ласковым огнем.
ну, раз уж пошло:
Иннокентий Анненский,
Среди миров
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
От душной копоти земли
Погасла точка огневая,
И плавно тени потекли,
КонтУры странные сливая.
И знал, что спать я не могу:
Пока уста мои молились,
Те, неотвязные, в мозгу
Опять слова зашевелились.
И я лежал, а тени шли,
Наверно зная и скрывая,
Как гриб выходит из земли
И ходит стрелка часовая.
С тобою древле, о всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
Но Ты, Господь, его смирил.
Ты рек: Я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На всё подъята длань Моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С тобою, Боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева Твоего:
Подъемлю солнце Я с востока;
С заката подыми его!
Земля недвижна — неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.
Зажег ты солнце во вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лен, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.
Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра молитву
Смиренно твори;
Небесную книгу
До утра читай!
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги,-
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!..
Так, ты жилица двух миров,
Твой день - болезненный и страстный,
Твой сон - пророчески-неясный,
Как откровение духов...
Пускай страдальческую грудь
Волнуют страсти роковые -
Душа готова, как Мария,
К ногам Христа навек прильнуть.
Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.
Три раза преклониться долу,
Семь - осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да еще семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,
И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне...
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
Снова снег синеет в поле
И не тает от лучей.
Снова сердце хочет воли,
Снова бьется горячей.
И горит мое оконце
Все в узоре льдистых роз.
Здравствуй, ветер, здравствуй, солнце,
И раздолье, и мороз!
Что ж тревожит и смущает,
Что ж томишься, сердце, ты?
Это снег напоминает
Наши волжские скиты.
Сосен ствол темно-зеленый,
Снеговые терема,
Потемневшие иконы
Византийского письма.
Там, свечою озаренный,
Позабуду боль свою.
Там в молитве потаенной
Всю тревогу изолью.
Но увы! Дорогой зимней
Для молитвы и труда
Не уйти мне, не уйти мне
В Приволжье никогда.
И мечты мои напрасны
О далеком и родном.
Ветер вольный, холод ясный,
Снег морозный — за окном!"
Антология русской поэзии Гаснет мир. Сияет вечер.
Паруса. Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.
Человеческое горе,
Ангельское торжество...
Только звезды. Только море.
Только. Больше ничего.
Без числа, сияют свечи.
Слаще мгла. Колокола.
Черным бархатом на плечи
Вечность звездная легла.
Тише... Это жизнь уходит,
Все любя и все губя.
Слышишь? Это ночь уводит
В вечность звездную тебя.
Я войду в светлый храм, поклонюсь образам
Чтобы душу пред ними открыть,
Помолюсь о прощеньи. Я много грешил,
Но мне страшно за это платить.
Дай мне, Господи, силы святой
Чтобы смог я свой крест донести,
Чтобы в мире неверия злобы и лжи
Свою душу от скверны спасти.
Помоги мне прозреть. Я как будто слепой.
Сомневаюсь я в Вере своей
Помоги же мне выбрать дорогу любви
И я смело пойду по ней.
Научи, как прощать и гордыню смирить
Как в безумье мирской суеты
Не поддаться соблазнам, а с Верою жить.
Чтоб со мною всегда был ТЫ.
Когда пробьет последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Все зримое опять покроют воды,
И Божий лик изобразится в них!
***
Был день, когда господней правды молот
Громил, дробил ветхозаветный храм
И, собственным мечом своим заколот,
В нем издыхал первосвященник сам.
Еще страшней, еще неумолимей
И в наши дни - дни Божьего суда-
Свершится казнь в отступническом Риме
Над лженаместником Христа.
Столетья шли, ему прощалось много,
Кривые толки, темные дела,
Но не простится правдой Бога
Его последняя хула...
Не от меча погибнет он земного,
Мечом земным владевший столько лет,-
Его погубит роковое слово:
"Свобода совести есть бред!"

Мы зашли в старинный храм,
Здесь мне стало почему-то
Добро, ласково, уютно.
И в душе всё встрепенулось,
Будто в детство я вернулся.
Запах воска, образа,
Смотрят строго мне в глаза.
И мой предок дед Евстрат
Словно хочет мне сказать:
“ Ты вернулся к нам домой
Заходи и будь со мной”
Туда торжественно и чинно
Люди добрые идут,
Молятся там, Бога чтут,
Будто ангелы поют.
Тут мужи все с бородами,
Жёны в длинных сарафанах,
Они, крестясь двумя перстами,
Кладут поклон пред образами.
К ним туда я попрошусь,
А позволят – так крещусь,
Обретя души спасенье,
К вере предков я вернусь.